главный битломан страны
В 60-е годы мир осветила музыка Beatles, свет проник и через «железный занавес». Beatles стали проповедниками мира, света и любви и нашли тысячи последователей по всей планете. А в Советском Союзе навсегда изменили жизнь героя нашего интервью, Коли Васина. Сегодня Коля – значимая фигура в среде питерского рок-н-ролла, создатель крупнейшего в стране музея группы The Beatles, учредитель комитета по строительству Храма Любви, Мира и Музыки имени Джона Леннона, коллекционер и писатель.
В 1970 году Коля Васин выслал Джону поздравительную телеграмму на 30-летие, в ответ Коле пришла пластинка Live Peace in Toronto 1969, подписанная самим Джоном Ленноном. Уже больше 50 лет Коля предан «прекрасной и непостижимой» музыке ливерпульской четверки.
– Какой была ваша жизнь до «Битлз»?
– Я жил обычной жизнью, был школьником, каждое утро ходил в школу. И так годами! Смотрел фильмы про войну по телику. А еще я окучивал картошку.
«Коля, завтра утром едем за грибами»,
«Коля! Завтра едем окучивать картошку!»,
«Коля! Сейчас начнутся фильмы про войну», – кричала мне мама.
А потом вдруг грянул рок-н-ролл! Мне было 12 лет.
– С тех пор вы больше не окучивали картошку?
– Нет, я до сих пор окучиваю картошку. Помогаю друзьям на даче.
– В чьем исполнении был ваш первый рок-н-ролл?– Это был Литл Ричард. Однажды ко мне подошел мальчишка из соседнего класса и сказал: «Хочешь рок-н-ролл послушать?», а я спросил: «А что это такое?» Он говорит: «Я к тебе зайду после уроков». И первый раз я слушал пластинку «на костях» в исполнении Литла Ричарда: «Вам-бама-лума-а-вам-бама-лума! Тюрифюри, оулури, тюрифури оулури». Что интересно, лет через десять я прочитал в интервью Джона Леннона, что он тоже услышал первым из рок-н-ролла «Tutti Frutti» Литла Ричардса. Джон был потрясен и сказал: «Oh, God! И это человеческий голос?!». И я тоже подумал тогда, неужели это человеческий голос! Моя детская душонка вздрогнула. У меня перехватило дыхание и на всю жизнь. С тех пор я слушаю рок-н-ролл, а «Битлз» с 1964 года.
– Вы сказали «пластинка на костях». Это название той пластинки?
– Нет, это в прямом смысле пластинка «на костях». В те времена рок-н-ролл был запретной музыкой. Неофициально, конечно, но запретной. И достать настоящие виниловые пластинки было очень трудно. Но этот мальчишка оказался знаком со всеми делягами, которые переписывали и распространяли эти пластинки. Они печатали их прямо на рентгеновских снимках, брали их где-то в больницах! Такие записи назывались «рентгениздатом». И мы покупали эти пластинки за рубль, два, три, может быть. Это была такая отдушина, это был такой кайф. Помню, я уже тогда торчал, как удав! Мне постепенно открылся мир музыки. В 1964 году я услышал битлов, а уже в 65-м я стал битлфаном навсегда. У меня было ощущение озарения, какого-то открытия.
– Вас не смущает само понятие «фанаты»?– Так у нас такого слова вообще нет, его придумали совки. Фанаты – это фанатики, а в мире говорят «фэн» – последователь, сторонник. «Битлз» разделили мир на свободных и веселых и на тех, кто всех давил, ломал пластинки. Нас преследовали менты, дружинники. Весь остальной мир, который не врубался, стал для меня угрожающим, я испытывал чувство страха в этом мире. Газеты были пронизаны угрозами Западу, всюду фигурировали слова о ненависти, войне, противостоянии Америке. А я уже полюбил Америку, видел, что там отличные певцы.
Я жил на пиратском рынке, поэтому и вырос таким. Поэтому я выступаю за свободу, ведь я пошел через несвободу.
– В 2007 году вы издали книгу «Рок на русских костях», о чем она?– В моей книге «Битлз» противопоставляются совку. Совок – это черное, это дьявол, а «Битлз» – это все светлое, это Господь Бог. Название книги я трактую по-своему. Не пластинки на костях, а кости погибшей России. Мы – мое поколение и я лично – устроили поздник на костях погибшей России и как бы возродили Россию из пепла СССР.
Сейчас я пишу книгу только о Джоне.
– Если бы не было «Битлз», кем бы были вы?
– Дураком был бы, таким обычным, как и все. Сидел бы перед теликом. Был бы инженером. Мама очень хотела, чтобы я закончил институт. А мне легче в петлю, чем готовиться к этим экзаменам.
Когда я слушаю «Битлз», я чувствую себя человеком. Моя душа поет. Я мечтаю о рае, о мире будущего. «Битлз» пели о потерянном рае. Эти дураки когда-то нагрешили и потеряли рай. И Господь Бог послал нам эту музыку, чтобы мы вернулись в рай. «Битлз» – это новое прочтение Евангелия.
– Вы не раз говорили, что Джон Леннон на самом деле жив, на каком основании такое утверждение?– В 93-м году была статья в Daily Mirror, один журналист выследил Джона. Он совершил тот путь, который Джон совершил в декабре 80-го. Прошел от Нью-Йорка до Ирландии, потом в Ливерпуль и потом из Франции в Италию. Джон живет в горах на севере Италии в монастыре Святого Августина. Мне один человек в Ливерпуле даже назвал город – Аланья.
– Почему тогда это известие не получило большого резонанса?
– Люди просто не хотят верить. Их больше устраивает версия, что Леннон умер.
– Кого или что вы любите?– Я люблю Джона, Джон мой гуру, у каждого человека должен быть гуру. Леннон непостижим. Он – crazy. У меня к Джону, я бы сказал, параноидальное и нервно прекрасное отношение. Я все время слышу в нем что-то новое. Джон разный: он человек и он Бог, он мальчишка и он мудрец.
Моя любимая фраза Джона: «Иногда я веду себя как дрессированная блоха, а иногда я сам Господь Всемогущий». God almighty – так он себя называет. Что-то подобное сказал однажды Державин: «Я червяк, и я сам Бог».
Его музыка непостижима, потому что она сверхчеловеческая, а я человек.
– В Советском Союзе вы устраивали концерты соответственно дням рождений музыкантов. Эта традиция по-прежнему живет?
– Да, как всегда, четыре концерта в год. В этом году сезон уже закрыт, мы сделали день рождения Джона 9 октября в клубе «Джао Да» на улице Пестеля. Ближайший концерт-открытие – день рождения Джорджа 25 февраля.
С 71-го года мы устраиваем концерты по датам рождения битлов. Если у нас концерт в совковые времена срывался, нас пугнули, допустим, мы концерт как бы отменяли, но потом через недели две, через месяц мы все-таки его устраивали.
– Вы давно горите идеей построения Храма Мира и Любви, каким он будет?– Храм – как рождественский светильник. Он задуман как скала в устье реки Смоленки, пирамида неправильной формы с двумя шарами – шар Любви и шар Мира. Шар Любви – желтый, а внутри будет такая игра света, что будет ощущение, будто храм шевелится. А шар Мира будет цвета летнего неба, жаркого неба. И на нем будет написано «Peace».
Вот наш храмовый флаг, он бесцветный. По моему поверью, цвет любви – это цвет неба. Ночью он будет цвета ночи, днем – цвета дня.
– Почему уже на протяжении 20 лет дело строительства храма стоит на месте?
– У нас уже давно есть все планы, все чертежи, но губернаторы молчат. Они все совки, а «Битлз» разрушили совок. Они начали перестройку в совке, и совок стал Россией. А совки никогда этого не простят «Битлз», потому что они любят свой совок. Совок им дал все: кабинеты, удобные кресла, деньги, черные «Волги», поездки по блату на Запад, костюмы, специальные магазины.
Для меня цель и смысл жизни – построить Храм Любви. Я так и вижу: тысячи людей сидят на траве вокруг храма и слушают «Битлз». И дети будут усердно прогуливать уроки, чтобы посидеть на заливе у храма. «Ты где сегодня был, Сережа?» – «Мама, я весь день просидел у храма Джона Леннона, там так интересно».
– А как насчет частных спонсоров?
– Молчат и частные спонсоры, молчат мои друзья. Я так любил Борю Гребенщикова и Макаревича, говорил: «Ребята, поддержите идею храма!» Они промолчали так же, как эти совки.
Вообще, идиотская ситуация: все за храм, а храма нет!
– Какие вы сами делаете прогнозы насчет сроков постройки?– У меня два года назад был пророк. Позвонил в дверь мужик и говорит: «Коля, я хочу с вами поговорить о храме. Я пророк». Представляешь, первый раз в жизни видел человека, который сам себя называет пророком. Ну и что, что ты пророк! А он называет мне что-то, что он напророчествовал, и это сбылось, я, к сожалению, забыл что именно.
«Так вот, – говорит, – я думал о вашем храме и пришел сообщить, что он будет через 12 лет». Это было 2 года назад. Я был так приятно удивлен его визиту и его сообщению о храме. Я подарил ему свою книгу, мы послушали «Битлз», и он ушел. Прошло несколько месяцев. Вдруг телефонный звонок, женский голос: «Помните, у вас несколько месяцев назад был такой-то? Вы знаете, он умер. Приходите на похороны».
А еще он сказал, сколько я проживу.
– Вы будете еще жить, когда храм построят?
– Да-да. Это при мне еще будет.
– Вы говорили в интервью, что все спрашивают, когда будет храм, но никто ничего не предпринимает. Так вот, я бы хотела подарить вам от нашей редакции кирпич для храма. Мы честно позаимствовали его с ближайшей стройки.
– О, это замечательно! Этот кирпич я буду хранить и положу в основание храма.
На этом интервью почти заканчивается. Коля ставит вышедший в начале октября диск сына Джона – Джулиана Леннона. Мы слушаем сингл «Everything Changes», и приходится признать бесспорный талант, перешедший Джулиану по наследству. Люди, подобные Коле Васину, – это особого рода явление. Увлеченные и преданные, они сами впоследствии становятся известными.
В далеких странах третьего мира до сих пор существуют племена, не тронутые цивилизацией. Это ценно для исследователей-эволюционистов, для социологов, для антропологов и ценно для меня. Мне приятно осознавать, что где-то там остались ортодоксальные племена, которые живут своей первобытной жизнью по-настоящему. И мне приятно осознавать, что где-то там, в сердце Петербурга, живет Коля Васин, человек, который искренне предан идее Мира и Любви. Peace and Love.
Таисия Голубева, peterburg.ru
Фото: Юлиана Апина
