Вы размышляли о возможности сосуществования новаторских тенденций с традициями прошлого? Вам кажется, что живопись – не что иное, как выражение внутренних чаяний, эмоций, воспоминаний и надежд? В таком случае добро пожаловать на выставку полотен и офортов Дмитрия Марголина.
Молодой художник абсолютно игнорирует утверждение, что традиционное изобразительное искусство переживает кризис, а имеющееся наследие скорее ограничивает, чем дает творческий импульс. Для него живописная культура – великое благо, а диалог с ней – процесс почти мистический. Обращение к мастерам, покинувшим этот мир, происходит через восприятие ряда импульсов и их отражение на полотнах.
Стилистически живопись Марголина перекликается с экспрессионистами. Архетипические образы и сюжеты уже использовались многими художниками не раз. Но, по словам Дмитрия, его к ним привела не культурная память, а нечто абсолютно иррациональное. Именно так возникли очертания Эдипа, описания страданий Иова – из воспоминаний запахов и звуков, уже едва уловимых детских впечатлений, интенсивных переживаний цвета и игры теней.
Описать такой творческий процесс словами затруднительно. Зато вполне уместно сравнить его с кулинарией. Художник сам утверждает, что «готовит» картину как блюдо, стремясь выстроить впечатление так, как кулинар стремится достигнуть некоего еще не существующего, но уже представленного вкуса и впечатления от пищи. В итоге в линиях офортов и фактуре картин начинает проявляться чувственность, они становятся ретрансляторами тех эмоций, благодаря которым возникли сами.
Марголину кажется иллюзорной даже такая функция искусства как средство самопознания человека. Она совершенно неприложима к процессу, который полностью является выражением и воплощением страсти Марголина к живописи, граничащей с одержимостью. В итоге перед зрителем появляются выстроенные на базе жизненного опыта эмоциональные творения духа. Может быть именно поэтому воплощаются они именно через извечные мифологические сюжеты.
