Второй вечер Эдварда Радзинского о Сталине в Санкт- Петербурге. Писатель продолжает рассказ о правителе и стране, навсегда накрытой сталинской шинелью.
«Тираны необязательно должны быть как Сталин. Но для крепости той беспощадной государственной системы, которую диктаторы строят, у них должны быть свои счеты к людям, к человечеству».
«У Сталина особый ритм. Это медленный ритм. «Горе тому, кто станет жертвой столь медленных челюстей». Надо чувствовать эту повадку азиата, медлительность барса, который готовит прыжок. Возьмите его речь на XIX съезде партии. Голый текст речи никак не передает накал его страсти. Его речь записывали два человека. Один - партийный функционер, другой - писатель Константин Симонов. Функционер записал речь Сталина буквально, и оттого в его записи... Сталин исчезает! Ибо главное не слова, главное - как он их говорит! Симонов - писатель, и он передает это главное. Он описывает речь Сталина, которая с самого начала угрожает. Он произносит ее без листочков, цепко и зорко вглядываясь в зал. И вы чувствуете эту атмосферу общего страха, нависшую над залом... Его беспощадные нападки на соратников - на Молотова, на Микояна. И - белые лица соратников в президиуме, ожидающих, на кого он еще набросится... И вы видите, как начинался этот трагический финал сталинский эпохи - ликвидация штабов, гибель партийной и государственной верхушки страны».
«В своих мягких кавказских сапогах Сталин умело отошел в тень истории, чтобы сейчас вновь замаячил на горизонте грозный образ. И павшая величайшая Империя XX века все чаще вспоминает о своем создателе, и в облаке новых мифов возвращается в страну он – Хозяин, Отец и Учитель». Э.Радзинский
